Между похотью и любовью (СИ) - Вайс Виктория

— Да знала я, что тебя не удержать было. Знала с тех пор как застукала тебя в ванной за похабным делом. До сих пор, небось, занимаешься этим.

— Да. И мир от этого не перевернулся. Ты ведь тоже изменила своим принципам. Это же надо, столько лет издеваться над папой, и потом взять и влюбиться своего же насильника.

— И была наказана за это, — чуть не сорвавшись на крик произнесла Светлана Владимировна, — я за свой грех отсидела. Ты себе представить не можешь, что делают с такими как я на зоне. Тебе когда-нибудь вставляли кулак между ног? А швабру в задницу засовывали? А ты хоть раз пробовала на вкус немытую бабскую промежность? А я через всё это прошла, и мне не дали повеситься, только потому что я была им нужна. Утром с одной, днем с другой, вечером с третьей, а ночью со всеми вместе. Одни суки уходили, им на смену приходили другие, но они уже знали, что есть я, и меня можно драть. Восемь лет от звонка до звонка… Что ты об этом знаешь…!?

— Мама, тебя никто не просил убивать отца…

Светлана Владимировна посмотрела на дочь с нескрываемым презрением.

— Тварь, ты Ленка. Неблагодарная тварь…

Стас всё это время стоял в коридоре, прижавшись к стене, и слушал… слушал… слушал…

За секунду до того как бабушка выбежала из кухни, он успел прошмыгнуть к себе в комнату, и отдышавшись, решительно достал из ящика стола планшет. Теперь он хотел узнать всё до конца, и ждать долго не пришлось. Ровно в то же время как и всегда, за стеной послышались те самые странные звуки, Стас включил планшет, и не раздумывая вошёл в настройки внешней камеры. По экрану пробежали цветные полосы и через мгновение картинка стабилизировалась. Он с головой накрылся одеялом, и теперь был готов увидеть то, что в прошлый раз так его напугало.

Вся комната была как на ладони. В центре, на разложенном диване, застеленном белой простынёй, были разбросаны десятки фантастических по своей вычурности устройств для секса: силиконовые члены разных размеров и цветов, какие-то устройства с двумя отростками, шарики на нитках, наручники и ещё много всякого, что не поддавалось описанию и пониманию. Напротив дивана, на маленьком столике, стоял ноутбук с камерой, чуть дальше на стене висел огромный телевизор, к которому подошла мама, и нажала пальцем на экранное меню… Она была голая… Стас не мог ни на чём сконцентрироваться, он неотрывно смотрел на её обнажённое тело, ловя себя на мысли, что выглядит она прекрасно. Как же он раньше этого не замечал? Мама как мама, такая как у всех, только со странностями. А оказалось, что не такая… И странности какие-то уж очень странные.

Наконец, он взял себя в руки, решив поразглядывать детали, и первым делом укрупнился на экран компьютера, стоявшего на столике. То, что это был порно чат можно было догадаться, даже с его отсутствием всяких знаний в этом сфере. Камера ноутбука отображала ту часть комнаты, которая не попадала в кадр его камеры, и помимо всего прочего, была видна стена, в которой он проковырял дыру, и даже то место, из которого выглядывал миниатюрный объектив.

Следующим объектом исследования стал экран телевизора. Стас укрупнился и навёл фокус. Перед глазами замелькали кадры из какого-то порно фильма, где молодая парочка очень красиво занималась сексом. Понаблюдав немного за их невообразимыми телодвижениями, он уже хотел было изменить ракурс, как вдруг на экране появился крупный план актрисы. Стас прищурился, не поверив своим глазам — это была его мать, совсем ещё молоденькая, и такая красивая… Он смотрел на неё, и почти физически ощущал как внутри его головы вскипает мозг.

Рухнув на кровать, и снова накрывшись подушкой, он отвернулся в сторону и закрыл глаза. Всё это было похоже на какой-то дурацкий сон, ему хотелось больно ущипнуть себя и от этого проснуться, чтобы всё стало как прежде — утренний поцелуй мамы, вкусный завтрак, задушевные разговоры по вечерам, снова поцелуй и сладкие ночные картинки до самого утра. Зачем он всё это затеял? Зачем влез туда, куда не следовало лезть? И как теперь из всего этого выбираться, как заставить себя не смотреть… А смотреть хотелось. Очень сильно хотелось.

Стас решительно отбросил в сторону подушку, и приподнял планшет. За это время, на экране телевизора, на который была наведена его камера, сменилось множество эпизодов. Он ещё немного посмотрел на то как зажигает его молоденькая мама, и вернул общий план всей комнаты. Сознание было не в состоянии обрабатывать поступающую информацию, не успев оправиться от предыдущего нокаута, оно получило новый сокрушительный удар… Стас, конечно же, знал, что за предметы были разбросаны по дивану и догадывался об их истинном предназначении, но почему-то измученное сознание отказывалось сопоставить очевидные факты, делая вид, что не понимает кто ими должен воспользоваться. К счастью он не видел самого главного, поскольку всё самое главное попадало в объектив камеры ноутбука, стоящего на столе, но и этого было достаточно… Он с ужасом почувствовал, что у него встал член, и рука сама собой потянулась к нему…

Шоу за стеной продолжалось часов до трёх ночи, и вымотанный эмоционально и физически, он даже не заметил как уснул, и утром не услышал как в комнату вошла мама.

— Сынок, вставай, школу проспишь, уже семь тридцать…

Она подошла к его кровати, отбросила в сторону одеяло, и уже развернулась, чтобы идти на кухню, как что-то заставило её вновь взглянуть на сына. Лена не сразу заметила планшет, её испугало то, что сын лежал голый, сжимая рукой распухший член, и вся простынь вокруг него была в каких-то засохших пятнах. Не трудно было догадаться, что это за пятна, но верить в это не хотелось, даже при всей очевидности увиденного. Лена подошла ближе, и прикоснулась к плечу сына, но тот даже не шевельнулся, и только в этот момент она заметила, лежащий возле подушки включённый планшет, и аккуратно, чтобы теперь не прикоснуться к Стасу, она протянула руку, взяла гаджет, на секунду замерла, прислушавшись, и тут же спрятав его под халатик, вышла из комнаты.

Вот разгильдяй, подумала она, точно, порнуху смотрит по ночам, вот он получит у меня… Но взглянув на планшет, додумать мысль до конца она уже не смогла, поскольку увидела на экране себя, входящую в свою же комнату. Как такое может быть? Откуда? Значит он всё видел? Всё знает? Лена металась из угла в угол, наблюдая со стороны за своей истерикой. И вдруг, что-то громко лопнуло у неё в голове, и ледяной туман начал медленно расползаться внутри, сковывая холодом глаза.

ГЛАВА 14

Они долго смотрели друг другу в глаза. Первой не выдержала Людка:

— Что пялишься? Да, это я. Удивляюсь как ты раньше не догадалась. Я когда увидела тебя с Валеркой, чуть не обосралась.

— Меня больше другой вопрос волнует. Зачем ты меня выпустила. Могла бы просто не приносить пару недель хлеб и воду, и всё. Нашёл бы Мишаня скелет неопознанный в погребе. Но нет, тебе захотелось адреналина. Или надеялась, что я на улице сдохну?

— Не знаю зачем. До сих пор не могу понять.

— Ну, и позволь спросить, раз уж у нас тут вечер вопросов и ответов, что я не так сделала, чем же перед тобой провинилась, что ты решилась сгноить меня?

— Да потому, что я ненавидела тебя. Ненавидела твою красоту, твою самоуверенность, твою силу. Что такого, кроме смазливых рожи, бог дал тебе, чтобы ты считалась высшим существом, а я какой-то швалью, которой достаются только отбросы. Но даже эти отбросы, на которые ни ты, ни твоя подружка даже смотреть не хотели, готовы были отдать всё, чтобы хоть на минутку оказаться в ваших объятиях.

— Я так понимаю, что ты сейчас о Мише говоришь?

— А о ком же ещё? Меня, что кто-то другой трахает? Другого не нашлось. В тот вечер, когда провожали Вику, он на пузе готов был ползти за вами, лишь бы вы его погладили по головке. Я стала на пути, а он меня ударил, сукой обозвал.

— Тогда все были пьяные, — попыталась возразить Рита.

— Это не оправдание. Это наоборот отягчающее. Как говорится, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. И это стало последней каплей. Ты тогда себе смертный приговор подписала, а Вике повезло, что она уехала.